[indent] Поглядывая то и дело на мага, Федор невольно щурится, все еще не привыкший к свету магических сфер - он не был ярким и слепящим, но по сравнению с мягким и родным пламенем свеч все еще резал глаза. Однако прищур нисколько не портил его приторно-красивого лица, лишь добавлял легкий налет игривости на его ныне серьезное, ничего не выказывающее выражение.
Однако, несмотря на внешнее спокойствие, изумрудные очи блестели неприкрытым интересом, пожирая Хранителя каждую секунду их беседы - молодой человек жадно впитывал крохи информации, которые только мог подцепить из речи мага - подмечая любые его реакции, запоминая и пряча их в сокровенную кладовую в подсознании, готовый в любой момент вновь вернутся к этим воспоминаниям и еще раз осмыслить их. Сейчас, одинокий и запертый в чужом мире, он хватался за любую возможность узнать хоть что-то от непосредственных его обитателей, а не только из старых, пыльных и, признаться, порой даже заплесневевших книг. Но, учитывая его напряженные отношения с остальными обитателями башни и немногословность его единственного бурого друга, такой возможности до этого разговора у него не было. И сейчас он собирался вытянуть как можно больше информации, ведь кто знает этого колдуна, вдруг опять пропадет на пару месяцев.
[indent] - Кстати, о насущном. Был лидером войск, говоришь? Любопытно, теперь я понимаю, откуда произрастают в тебе эти самовольность и неприкрытая наглость.
[indent] Невольно Басманов подается вперед, слыша эти слова, готовый уже блеснуть своим красноречием и остроумием, поведав о своих победах в лице воеводы - уже натянул привычную нахальную усмешку, вновь переменился в лице и даже начал что-то там говорить, как шею что-то резко сдавило, не сильно, но пугающе внезапно... Рука невольно потянулась к горлу, желая разорвать невидимую удавку, однако пальцы в панических конвульсиях хватали лишь воздух, а ногти царапали кожу, оставляя на ней неприятные красные следы.
[indent] И вновь Федор преображается - он больше не удалой балагур, а запуганный и забитый пёс, которого только что-то огрел хозяин за провинность. Он жмется в стул, взгляд, устремленный на Медива из-под густых соболиных бровей забитый, злой и затравленный, как у загнанного в ловушку зверя, а свет, что продолжает свой диковинный танец на кудрях и лице Басманова отражается в глазах безумными зелеными всполохами. Старые воспоминания все еще свежи в голове. О том, что делал он. И о том, что делали с ним. И сковавший шею поводок как нельзя лучше пробуждает их, напоминая все те обидные слова, которые он раз за разом слышал с самого детства.
[indent] Но это лишь минутная слабость, которой сам опричник уже несказанно стыдится и спешно пытается загладить собственную ошибку. Федор кашляет пару раз, восстанавливая сбитое дыхание и вновь улыбается обворожительно-безупречно, показывая ряд ровных белых зубов, и запускает ладонь в волосы, приводя смоляные кудри в еще больший беспорядок, а потом и вовсе лениво потягивается, сцепляя пальцы в замок и издавая ими неприятный хруст - в безмолвии башни он и вовсе слышится особенно гулко и мерзко, словно бы звук чьих-то ломающихся костей.
[indent] - Я все понял, го...- с пересохших губ едва не слетает "государь", однако все еще встревоженное недавней накатившей волной страха сознание все же вовремя поправляется, напоминая, что перед ним не Грозный, пускай внушать ужас этот человек умеет и еще лучше, - господин маг. Все это лишь недоразумение. С мальчишкой - так тем более, не думал же он в самом деле, что я собираюсь скормить его медведю, - он закатил глаза и тихо рассмеялся, показывая всю несерьезность своих намерений, - Я право не хотел. Как он вернется, мы обязательно придем к взаимопониманию. -
[indent] Усмешка стала уж совсем едкой, словно бы хищник только что обдурил свою добычу и ждет, пока она запрыгнет к нему в пасть, по крайней мере Кадгар пока ему виделся исключительно как будущая жертва его очередных проказ, маленький безобидный воробушек - такие коту на один укус, но Медиву об этом знать совсем не обязательно, он же и правда не собирается убивать свою маленькую занимательную игрушку.
-Только не думай, что на этом все. Мне недостаточно этой информации. Расскажи мне о своей семье. О вашем правителе. О культурном аспекте. О последних событиях твоей жизни. Меня интересуют не просто факты и люди, но и твое отношение к ним.
[indent] Звонкий громкий смех разрезает стоячий воздух библиотеки, разносясь по залам и коридорам гулким эхом и затихает, выдавая еле уловимые истеричные и нервные нотки. Молодой Басманов сейчас искренен, ибо слова Магуса действительно задели его за живое, вводя в состояние близкое к своего рода панике - интересно, знал ли Хранитель, что одной своей просьбой смог пройтись по всем самым болезненным моментам истории своего собеседника или это очередной совпадение?.. Пальцы нервно, до боли впиваются в столешницу, но боль не спешит трезвить затуманенный бушующими эмоциями рассудок - все те мысли, от которых Басманов бегал последний месяц наваливаются разом и тянут на дно, или и вовсе еще ниже, в самую черноту души, где живет жадный до крови и насилия демон, который уснул в нём совсем недавно. Дыхание учащается, а взгляд стекленеет. Магия ли это могущественного Каражана, очередное колдовство Медива или собственная сила воображения, но образы, навеянные воспоминаниями уже слишком отчетливы, чтобы так просто отмахнутся от них.
[indent] - Рассказать? - глухо переспрашивает Федор, переводя взгляд на собственные руки - ноготь на одном из пальцев не выдержал приложенного давления и сломался прямо по мясу, что отдается в мозгу слабой болезненной пульсацией. Словно бы во сне Басманов подносил ладонь к губам и слизывает выступившую на пальце кровь, размазывая несчастную каплю по устам, словно бы смакуя мерзкий солоноватый привкус. Пожалуй, и правда, он может многое рассказать...
- Иван, наш правитель, великий человек...- [indent] ...в груди закипает негодование, яростное, всепоглощающее и разъедающее. Мечта мальчишки, с детства желавшего служить царю и стране, в одно мгновенье превращается в кошмар, пускай пустые дураки и даже отец шепчут поздравления - царский кравчий, завидная должность, гордись. Но одолеть орду, чтобы стать чашником?.. Для него это позор. Годы науки - и все это, чтобы подавать вино да развлекать упившихся в усмерть бояр?! Но Басманов играет хорошо, с привычной всему двору улыбкой сидит возле трона, подливая больше меда в бокал царю, да нашептывая ему занимательные вещицы, надеясь раздобрить государя, но в ответ слышит только насмешки. Ты, мол, Федька, мордашкой вышел, так ей меня и радуй, а советчиков у меня и без тебя полно. Все это есть бесконечное постоянное унижение - отличная почва для удивительной смеси из гордыни, жестокости и ненависти, но зреют они внутри, не позволяя и намеку на истину проклюнуться наружу. Как угодно будет царю-батюшке - заученный ответ, подкрепляемый звонким смехом и очередным кубком с вином...
- ... и, могу признаться, я состою с ним в родстве, пускай и не кровном. - [indent] ...его голова покоится на коленях у молодой жены, а она с ласковой материнской опекой перебирает черные кудри и молчит, не задавая вопросов и не коря, пускай он и завалился в дом весь грязный, пыльный и в чужой крови. Она знает, что требует от опричников её дядя - царь, и не находит в себе сил осуждать любимого мужа, а он рядом с ней чувствует небывалое облегчение, все еще удивляясь, как такая завидная невеста поддалась на его ухаживания. Можно было бы соврать, что Федор влюбился в волоокую красавицу с завидной золотой косой и точеной фигурой с первого взгляда, но ведь им двигал исключительно корыстный расчет и желание породнится с царем. Однако спустя всего пару месяцев совместной жизни он хоть и не полюбил, но осознал, какое сокровище послал ему Бог. Его самая главная драгоценность, радость жизни, которую он осыпал дарами и боялся осквернить одним своим прикосновением, нежное чудо, которое само льнуло к нему и заставляло терзаться, что он не заслуживает такой любви.
[indent] - Свет мой, как думаешь, Алексей Данилович внукам рад будет?.. - слышит он тихий чуть насмешливый голос, и поднимает неверящий взгляд на жену. Неужели она?.. Зеленые глаза встречаются с такими же зелеными, и Басманов, лишенный дара речи, только и может, что осыпать её тонкие пальцы поцелуями, мысленно уже созывая самых лучших повитух...
- Он с равной удалью вел и войска в бой и сподвижников на пир...[indent] ...кровь бьется в висках с жуткой силой, волосы разметались а на лице горит безумное выражение. Гибкое тело одинаково хорошо ведет себя и в бою, и в танце, что Федор доказывает каждый день, однако проливает кровь он с большим удовольствием, чем выплясывает в бабском сарафане на потеху царю в Александровской Слободе. Пир кончается, и он с остервенением стягивает мерзкие тряпки прямо через голову, не заботясь о том, что тонкая вязь рвется от его не самых аккуратных движений, а затем они летят в лужу из крови и вина - он не знал, кто здесь умудрился кого зарубить, но его это и не волновало, ровно до тех пор, пока это не касалось ему самого. За спиной слышаться улюлюканья, что молодой Басманов уже готовит себя для ночи с Грозным, но он уже устал огрызаться на каждую насмешку и лишь крепче запахивает черную опричную робу, стремясь быстрее покинуть это место...
- ...но у меня возникли некоторые разногласия с ним...[indent] ...он видит как голова брата катится по ступенькам, и Федор, прячась среди толпы цепенеет, пытаясь подавить рвотные позыв, хватаясь за горло. Голова нестерпимо кружится, и он никак не может понять, почему в первый раз за всю его жизнь ему стало дурно от вида крови. Басманов несется сквозь улочки к дому, понимая, что до того момента, как он последует вслед за Петром, остаются часы или даже минуты. Паника нарастает, и, кажется, он готов разрыдаться в первый раз начиная с шестилетнего возраста - ему страшно.
[indent] Он никогда не боялся смерти - с детства в сражениях, он знал, что если, когда и погибнет, то только скрестив вплотную клинки с неприятелем, достойным и равным ему по силе. Тогда и смерть придет легко и достойно, как и полагается. Но сейчас её образ казался совсем иным - неестественная, неправильная, липким и обволакивающая, как густая венозная кровь, она заползла в самую глубь его сущности и оттуда начала распространяться, парализуя организм всецело заполняющим страхом.
[indent] Когда он наконец врывается в дом, вид его жалок - растрепанный, взмокший и грязный - за время своего пути он не раз и не два поскользнулся на коварном подтаявшем снегу, который превращается в мерзкую водянистую жижу - но, видя семью он тут же берет себя в руки - если не он, то кто же сможет защитить их от гнева царя?.. Жена отсылает детей с няньками, а Басманов, крепко прижимая её к себе, настойчиво шепчет, что все будет хорошо, если они сейчас же соберутся и уедут в их удел, далеко от столицы и от безумного царька, что Иван не тронет свою любимую племянницу и её детей, что все разрешится и он и сам вернется потом к ним в целости и сохранности и... Шепот становится совсем сбивчивым и невольно он припадает к алым устам своей княгини, желая запомнить их вкус, прежде чем и сам отправится на плаху. Супруга все понимает и не может сдержать слез, но она, умница, не поддается столь свойственной бабам панике и спокойно начинает сборы, пока Федор идет наверх, чтобы поговорить с детьми. Сыновья чувствую что-то неладное, однако в силу возраста не могут до конца осознать происходящие, да и Басманов храбрится и шутит шутки, чтобы лишний раз не встревожить семью. Старший пытается что-то спросить, но опальный теперь уже опричник только крепче прижимает детей и ненароком утирает собственные слезы...
-...из-за которой я оказался в очень непростой ситуации.[indent] ...в темнице холодно, но руки леденеют вовсе не из-за этого. Отец сидит напротив и его лицо сковала печать спокойствия. Федор же напротив напуган и рыдает как младенец, в ужасе смотря то на саблю, то на своего родителя, который взрастил его и воспитал без матери и своры нянек. Оба знают, что из этой комнаты уйдет только кто-то один, но если старший Басманов все уже прекрасно осознал и смирился, то младший все еще никак не может принять происходящее.
[indent] Он стер себе все колени, моля за жизни семьи и отца, ползая и пресмыкаясь перед царем, однако лишь усугубил ситуацию - когда Грозному в конец надоели его жалостливые завывания, он приказал бросить обоих Басмановых вместе, да посмотреть кто из них выйдет из заточения живым - очередное жестокое развлечение, которое придумал себе безумец у власти.
[indent] Рука, державшая клинок, никогда не дрожала прежде, но сейчас она предательски дергалась, как старый поломанных механизм. Слезы застилали глаза, но он все же поднимал клинок все выше и выше, чтобы совершить один быстрый удар, даря отцу безболезненную смерть, а пересохшие потрескавшиеся губы не перестают шептать извинения и мольбы. Он уже просил его и встать и сразится и заколоть его самого, но отец принял своё решение - уступить дорогу единственному оставшемуся сыну, у которого благодаря симпатии Грозного были шансы пережить эту ночь и защитить семью. Старший Басманов уже устал от нерешительности своего ребенка и невольно огрызается, подгоняя Федора совершить уже наконец эту казнь. Тот не в силах смотреть и закрывает глаза, доверяя инстинктам и следом за свистом рассекаемого клинком воздуха слышатся два глухих звука - два тела падают на ледяной пол, на который кто-то из доброты душевной накидал соломы. Одно бьется в последних приступах агонии, а второе сотрясают рыдания, накатившиеся с новой силы. В первые за долгое время Федор взвывал ко всем известным ему богам, в надежде, что, хотя бы они прекратят весь этот безумный ад, но никто, разумеется, не ответил на эти мольбы. Лишь запах свежей крови резко прошибает нос и заползает в горло, ежесекундно напоминая о случившемся...
[indent] - И мне пришлось бежать, - голос Басманова звучит тихо и глухо, а пальцы наконец отпускают несчастный стол, и он устало потирает переносицу, совершенно обессиливший после череды образов. Переживать за прошлое уже нет смысла, но неизвестность все еще гнетет, и он как-то по горькому усмехается. - Поэтому сейчас я сижу здесь, в теплой и уютной башне, развлекаюсь с медведями да мальчишкой-прислужником, а моих детей, быть может, уже давно казнили, за преступления, которых не совершали ни они, ни я, а жену в сотый раз насилуют мои друзья-приятели, такие же опричники. Забавная, право слово, ситуация, не находите?..
[indent] И вновь лучезарная улыбка. И вновь лукавый и пустой взгляд. И не поймешь, правда ли его слова или очередная выдумка, которая должна разжалобить хозяина и заставить его проникнутся симпатией к бедному и несчастному Феденьке, которого обидел жестокий мир и только здесь он смог обрести дом. - Это если вкратце. Но я могу рассказать все целиком. Со всеми походами, войнами, завоеваниями, законами и преобразованиями, учитывая, что во многом я и сам принимал участие, да и историю зубрить не зря же меня отец заставлял. Но, это если вам все еще интересно. Мне вот, право слово, кажется, что реальные события - слишком скучно. А вот сказки да песни - вот это по мне, что слушать, что рассказывать. Так что вам решать, как мне вас сегодня веселить.
[indent] Федор легко качает головой, словно бы выбрасывая из головы все печальный мысли - что-что, а уж веселить молодой Басманов право слово умеет.
rareКаражан, башня Медива, Хранителя Тирисфаля, всегда был занимательным местом, которое то и дело притягивало к себе самых разных людей. И каково было удивление молодого Басманова, когда именно здесь он смог обрести пристанище, спасенный волею судьбы, а может и вовсе простой случайностью от неминуемой казни. Но проживание там подразумевает под собой некоторые обязанности, которые хочешь не хочешь, а выполнять приходится, если, конечно, у тебя нет желания превратится в шахматную фигурку волей разозленного хозяина. А еще в любой момент сюда могут заглянуть очень и очень странные гости...
